ТОП 12 от ДОМЛИТ 19.04.2020
Иван Бунин
ФОРМУЛА ОТКРЫТОГО И СВЕРХЧУВСТВИТЕЛЬНОГО СЕРДЦА
ФИЛОЛОГИ АПРЕЛЯ
1 апреля
______________________________________
2 апреля
3 апреля
4 апреля
______________________________________
5 апреля
______________________________________
6 апреля
______________________________________
7 апреля
______________________________________
8 апреля
______________________________________
9 апреля
______________________________________
10 апреля
______________________________________
11 апреля
______________________________________
12 апреля
______________________________________
13 апреля
______________________________________
14 апреля
______________________________________
15 апреля
______________________________________
16 апреля
______________________________________
17 апреля
______________________________________
18 апреля
______________________________________
19 апреля
Ример Фридрих Вильгельм
(нем. Friedrich Wilhelm Riemer; 19 апреля 1774, Глац — 19 декабря 1845, Веймар) — немецкий филолог, писатель, библиотекарь в Веймаре, с 1814 года секретарь Иоганна Вольфганга Гёте, с 1841 года — тайный советник при дворе Веймара.
1848 — Всеволод Миллер (ум. 1913), русский филолог, фольклорист, этнограф и археолог, директор Лазаревского института восточных языков (1897—1911).
1857 — Василий Богородицкий (ум. 1941), Васи́лий Алексе́евич Богоро́дицкий (7 [19] апреля 1857, Царевококшайск — 23 декабря 1941, Казань) — российский лингвист, доктор филологических наук (1887), профессор (1893), член-корреспондент Санкт-Петербургской академии наук (1915), член Парижского лингвистического общества (1905); член-корреспондент АН СССР (1925), один из основателей казанской лингвистической школы. Труды по экспериментальной фонетике, диалектологии, славистике, тюркологии, индоевропеистике, общему языкознанию.
В пору гонений на «космополитов» Б.О. Корман, преподаватель зарубежной литературы, был необоснованно обвинён в антипатриотизме и уволен с работы. Год учительствовал в г. Нежине УССР. С 1950г. - старший преподаватель, а с 1951 г. - заведующий кафедрой литературы Борисоглебского учительского, затем - педагогического института (Воронежская обл.). Профессор с 1967г. В 1971-1983 гг. заведовал кафедрой русской и советской литературы Удмуртского государственного университета.
Печатается с 1951г. Кандидатская диссертация - «Поэзия Максима Богдановича» - защищена в Институте русского языка, литературы и искусства АН БССР (Минск,1951). Докторская диссертация - «Лирика Н.А. Некрасова» - защищена в Ленинградском госуниверситете (1965), официальные оппоненты - Б.Я. Бухштаб, К.В. Пигарев, И.Г. Ямпольский. Теоретические положения и выводы работы явились существенным вкладом в современное некрасоведение и в типологическое изучение лирики как жанра и рода.
В 1967 г. организовал межвузовскую научную конференцию «Образ автора в художественной литературе», собрав в маленьком Борисоглебске ведущих учёных страны (Л.Я. Гинзбург, Б.Я. Бухштаба, Б.Ф. Егорова, А.Л. Чудакова и др.). Ответственный редактор межвузовского научного сборника «Проблема автора в художественной литературе» (4 выпуска в Воронеже - 1967, 1969,1972,1974 и 4 выпуска в Ижевске - 1974,1978,1983, 1985).
Работая в провинциальных вузах, Б.О. Корман создавал благоприятные условия для научного творчества на кафедре и факультете. В 1970г. его доклад об опыте работы заведующим кафедрой был заслушан и одобрен на Коллегии Министерства просвещения РСФСР, затем разослан в качестве приложения к Методическому письму ГУВУЗа по всем педагогическим институтам России.
В условиях Удмуртского университета Б.О. Корман ещё более развернул свою научно-педагогическую и общественную деятельность, руководя аспирантами и методологическим семинаром на кафедре и филологическом факультете, выступая с лекциями в различных аудиториях, сотрудничая с сектором литературы УдНИИ истории, экономики, литературы и фольклора (участие в коллективном труде «Филологические исследования в Удмуртии», 1973), с Институтом усовершенствования учителей, республиканской библиотекой, издательством «Удмуртия» (составитель и автор послесловия в кн.: Русская проза второй половины XIX века, 1979; автор послесловий к кн.: А.П. Чехов. Жалобная книга, 1976 и Ф.М. Достоевский. Братья Карамазовы, 1982), с республиканским обществом «Знание».
По приглашению Б.О. Кормана в УдГУ читали свои спецкурсы известные учёные: Ю.В. Манн, Т.Л. Мотылёва (ИМЛИ, Москва), Б.Ф. Егоров (Ленинград), Л.С. Сидяков (Латвийский университет), Л.Г. Бараг и Р.Г. Назиров (Башкирский университет), Н.С. Лейтес, Р.С. Спивак (Пермский университет) и др.
Постоянно выступал с докладами на межвузовских конференциях в Москве, Ленинграде, Пскове, Риге, Даугавпилсе, Вологде, Саратове, Уфе. В 1979г. в Московском университете на конференции, посвящённой проблемам анализа художественного произведения, доклад Б.О. Кормана был заслушан на пленарном заседании, вызвал большой интерес и был высоко оценён в выступлениях участников и организатора конференции проф. П.А. Николаева. Читал спецкурсы по приглашению Воронежского, Уральского, Пермского, Калининградского университетов. Всё это способствовало приобщению к идеям учёного широкого круга единомышленников и последователей.
Основные научно-теоретические концепции Б.О. Кормана отражены в работах, опубликованных в академических изданиях: Некрасов в школе (1960), Некрасовский сборник (1960), Страницы истории русской литературы (1971), Некрасов и русская литература (1971); в журналах: «Известия АН СССР. Серия литературы и языка», «Научные доклады высшей школы: Филологические науки», «Slavia» (Прага).
Развивая вслед за В.В. Виноградовым, Л.Я. Гинзбург, Г.А. Гуковским проблему автора в художественной литературе, изучая формы выражения авторского сознания в произведениях Некрасова, Грибоедова, Пушкина, Баратынского, Батюшкова, Тютчева, Достоевского и др., учёный создал стройную научную теорию с разветвлённой сетью взаимосоотнесенных понятий, сформулировав методологические принципы системно-субъектного подхода к художественному феномену (Изучение текста художественного произведения. М., 1972; Практикум по изучению художественного произведения. Ижевск, 1977; Образцы изучения текста художественного произведения: Эпическое про изведение. Ижевск, 1978). Тем самым, по выражению Л.Я. Гинзбург, Б.О. Корман «завоевал уже место в нашем литературоведении», «создал новое научное направление» (Ю.М. Лотман), а Удмуртский университет, где Б.О. Корман работал последние 11 лет своей жизни, стал центром изучения проблемы автора.
Научные идеи Б.О. Кормана получили признание и за пределами страны, о чем свидетельствуют его переписка с зарубежными учёными и обстоятельная статья Анастасии Цоневой в болгарском журнале «Език и литература» (1975, № 1).
В январе 1983г. в Ижевске должна была состояться подготовленная Б.О. Корманом межвузовская конференция по проблеме автора. После запрещения (за три дня до открытия конференции) обкомом КПСС её проведения Б.О. Корман скоропостижно скончался 2 марта 1983 г. Созданная им «самостоятельная научная школа» (Б.Я. Бухштаб) продолжается в межвузовских сборниках научных трудов «Проблема автора в художественной литературе» (1990, 1993, 1998, 2003) и «Кормановские чтения» (1994, 1995, 1998,2002,2005,2006), в регулярных межвузовских и международных конференциях в честь Учителя, в научном творчестве его учеников - т.л. Власенко, А.С. Зуевой-Измайловой, Н.В. Лекомцевой, Е.А. Подшиваловой, Н.А. Ремизовой, Д.И. Черашней, В.И. Чулкова и теперь уже их учеников - Т.В. Зверевой, Г.В. Мосалёвой, Ю.Н. Серго, М.В. Серовой и др.
Имя Б.О. Кормана и его идеи прочно вошли в филологическое сознание общества. Всё более возрастает интерес к его трудам не только в России, но и за рубежом (Болгария, Германия, Чехия, Польша, США, Корея, Япония).
Научная деятельность ученого-филолога Бориса Осиповича (Ошеровича) Кормана (1922-1983) охватывает 25 лет, если вести отсчет от публикации статьи «Многоголосье в лирике Н.А.Некрасова» (1958), которой он впервые заявил о себе и с которой начинается кормановское направление в развитии теории автора, получившее название системно-субъектного анализа художественного произведения. Широкая известность в филологической среде пришла к Б.О.Корману с появлением в 1964 году его монографии «Лирика Н.А.Некрасова» (Воронеж), привлекшей к себе внимание новым подходом к изучению текста и нетрадиционным прочтением основательно к тому времени изученного творчества поэта. Книга быстро вошла в научный оборот и в практику вузовского преподавания 1960-х годов, о чем свидетельствует хотя бы тот факт, что при переиздании ее (в переработанном и расширенном виде) в Удмуртском книжном издательстве (1978) число предварительных заявок внутри страны и из-за рубежа почти вдвое превысило тираж, составивший 15 тыс. зкз. Известность Б.О.Кормана как некрасоведа упрочилась таким образом и в следующем поколении ученых, вузовских преподавателей и студентов-филологов.
В 1972г. в Москве издательство «Просвещение» выпустило учебное пособие Б.О. Кормана «Изучение текста художественного произведения», которое при массовом тираже (25 тыс. экз.) быстро разошлось по стране. В сравнении с существующими тогда хрестоматиями и учебными пособиями, соответствующими устоявшимся вузовским программам, оно привлекло к себе внимание в научной и вузовской среде и самим перечнем имен и трудов отечественных ученых, к которым отсылал Б.О.Корман (М.М.Бахтин, Г.А.Гуковский, Л.Я.Гинзбург, Ю.Н.Тынянов, Я.О.Зунделович, И.М.Семенко и др.) как своим предшественникам и единомышленникам; и методикой целостного анализа текста в свете теории автора; и представлением о художественном произведении и всем творчестве писателя как системе. Было очевидно, что обе книги Б.О.Кормана базировались на иной методологии анализа художественной литературы, нежели официально принятая и навязываемая науке, вузовскому преподаванию и издательствам. Хотя работы Кормана-теоретика отдельным изданием не выходили, теория его шаг за шагом целеустремленно наращивалась, и эта подводная часть айсберга ощущалась понимающими читателями.
Теория его вызревала не только неотрывно от историко-литературных исследований, привлекших своей теоретико-методической новизной, но и - на основе этих исследований - так сказать, в «чистом» виде, в жанре небольших по объему (до 0,5 п. л.), но чрезвычайно плотных, информативно насыщенных научных статей. Печатались они, за редкими исключениями, в малотиражных периферийных, следовательно - труднодоступных межвузовских сборниках, в чем были свои плюсы и минусы. Об этом хорошо сказал-В.И.Чулков, составитель и автор Предисловия к кормановским «Избранным трудам по теории и истории литературы» (Ижевск, 1992): «Будущий историк науки о литературе, думаю, обратит внимание на характерный для 60-70-х гг. расцвет провинциальных научных сборников. В эти десятилетия «провинция» брала на себя функции «центра», в частности - функцию поиска новых, специфически литературоведческих, а не иллюстративно-идеологических путей изучения художественной литературы. Достаточно назвать тартуские сборники по семиотике, кемеровские - по исторической поэтике, даугавпилсские - по сюжетосложению, горьковские «Болдинские чтения», калининградские (о жанре и композиции и некрасовские. - Ред.-сост.), пермские (о типологии литературного процесса. - Ред.-сост.), сборники» (Указ. соч. С. 7). В этом ряду заметное место занимали сборники по проблеме автора в художественной литературе, издаваемые Б.О.Корманом в Борисоглебске, Воронеже и затем с 1972 г. - в Ижевске. «Сборники спасали идеи, давали их авторам возможность высказаться. Однако ограниченность тиражей резко сужала круг читателей, а ограниченный объем статьи искажал масштаб развиваемых концепций, затрудняя целостное их восприятие» (Там же. С. 8). Издание в УдГУ в 1992 г. «Избранных трудов» тиражом 1000 экз. ненадолго удовлетворило «спрос на Кормана» нового поколения филологов. Между тем имя Б.О.Кормана прочно входит в филологическое сознание общества, все более возрастает интерес к его трудам, отличающимся системностью мышления, адекватной системности и целостности самого предмета исследования.
Продолжаются конференции и сборники по проблеме автора, защищаются диссертации (и дипломные работы), основанные на кормановской методике, а также изучающие и самое теорию Б.О.Кормана (Москва, Самара, Воронеж, Ижевск и др.).
апреля
1 2 3 4 5
6 7 8 9 10 11
12 13 14 15
16 17 18 19 20 21 22
23 24 25 26 27 28 29 30
ДЕНь в филологии
ПОМНИМ
СЧИТАЕМ ФИЛОлогов
Борис Осипович Корман
и традиция Ижевской школы по проблеме автора
Проблема автора художественного произведения — одна из глобальных проблем филологической науки ХХ века, вынесенная В.В.Виноградовым на авансцену научной мысли в 20-е годы и сохраняющая «свою загадочность и неоснащенность лингвистической терминологией», по слову Ю.Н.Караулова, до последнего его десятилетия. Б.О.Корман создал целостную богатую теорию, основанную на идее, что автор — это концепция, «высшая смысловая инстанция», всеобъемлющий взгляд на мир, выраженный всеми элементами поэтики художественного произведения, но не входящий в него непосредственно в виде образа или личностного начала. В 60–70-е годы, занимаясь изучением истории литературы, Корман многоаспектно разрабатывал теоретическое наполнение фундаментального понятия «автор». Признаваемую последователями неопровержимость теории подтверждала органично произрастающая из нее стройная, строгая методология, получившая название «системно-субъектный метод».
Б.О.Корман
Борис Осипович трудился, как подобает ярким талантам, сразу в трех взаимозависимых сферах: теория литературы, история литературы и преподавание студентам с перспективой на их самостоятельную научную деятельность. Основополагающие литературоведческие термины Корман в свете своей теории соединил в терминосистему — прекрасный инструментарий, овладение которым предоставляло возможность через анализ субъектной организации и сюжетно-композиционного уровня поэтики художественного произведения сформулировать его концепцию — приблизиться к замыслу автора.
...
Предисловие к знаменитому и сразу ставшему библиографической редкостью (тираж 1000 экз.) изданию 1992 года «Избранных трудов по теории и истории литературы» Б.О.Кормана было написано В.И.Чулковым, который, осмысляя в контексте трудной истории отечественного литературоведения филологическую судьбу учителя, преподававшего в Борисоглебском педагогическом институте и в Удмуртском университете, писал, что в 60–70-е наступил «расцвет провинциальных научных сборников». Малотиражные и периферийные, они имели благодатную возможность быть незамеченными цензурой — самобытно мыслящий ученый получал шанс вовремя предложить научному сообществу рожденную им идею. «Сборники спасали идеи»: «тартуские сборники по семиотике, кемеровские — по исторической поэтике, даугавпилсские — по сюжетосложению, горьковские «Болдинские чтения», калининградские, пермские сборники» [Корман Б.О. Избранные труды по теории и истории литературы/Предисл. и составл. В.И.Чулкова. Ижевск, 1992. С.7]. Другое дело, что малодоступность сборников, ограниченный ею круг читателей, а также горькая невозможность для автора развернуть идею в необходимом для того объеме тормозили развитие самой науки.
И здесь спасением становилась создаваемая ученым школа: студенты-дипломники, единомышленники, вдохновленные личностью учителя, его творческим потенциалом и нравственной безупречностью, поддерживаемыми им подлинно демократическими отношениями, которые должны существовать в академической среде, продолжают развитие идей ученого в другую, благоприятную эпоху, ученики учеников на другом литературном материале подтверждают их плодотворность способностью генерировать еще более увлекательные концепции и идеи. Литературоведческая традиция обретает живые черты и предстает как череда поколений близких по духу людей.
Борис Осипович Корман создал школу в Ижевске, в Удмуртском государственном университете; она активно развивается и продолжает собирать на конференции ученых со всей России, публиковать межвузовские сборники по проблеме автора («Проблема автора в художественной литературе» и — в честь Учителя — «Кормановские чтения»), в то время как самого автора теории нет уже более 20 лет. Таков был дан изначальный заряд, не только интеллектуальный, но и нравственно-духовный.
Бори́с О́сипович (Ошерович) Ко́рман (19 апреля 1922 — 2 марта 1983) — советский литературовед, доктор филологических наук
Научная деятельность Б. О. Кормана основана во многом на трудах филологов-«формалистов» (Ю. Н. Тынянова, Г. А. Гуковского, А. П. Скафтымова, Л. Я. Гинзбург и др.). Рассматриваемый Б. О. Корманом вопрос о «теории автора» продолжает идеи М. М. Бахтина. Основными работами, посвящёнными теории автора, являются:
Изучение текста художественного произведения. — М., 1972.
Практикум по изучению художественного произведения. — Ижевск, 1977.
Практикум по изучению художественного произведения: Лирическая система. — Ижевск, 1978.
Созданная Б. О. Корманом теория автора дает возможность охарактеризовать наиболее важные явления литературы: композицию литературного произведения, категорию рода литературы, жанра, художественного метода и стиля. Позволяет описать и раскрыть важнейшие понятия и стороны литературы: строение литературного произведения и различных уровней его организации, род и жанр, метод, направление и стиль.
На богатейшем фоне литературоведческих работ XX века, посвященных проблеме автора, большое значение имеют труды Б.О. Кормана. Опираясь на исследования предшественников, Б.О. Корман творчески продолжил разработку сложных аспектов науки и создал свою оригинальную, стройную систему, которая помогла объяснить и связать воедино многие прежде разрозненные теоретико-литературные сферы, связанные с вопросами метода, жанра, системы образов, содержания и формы и т.д.
В современном литературоведении наметилось несколько направлений в разработке проблемы автора, выделившейся в последнее время в относительно самостоятельную область теории литературы, включая теорию автора Б.О. Кормана. С полным правом можно говорить не только о теории автора, но и о школе Кормана.
В основу идей Б.О. Кормана были положены труды В.В. Виноградова1 и М.М. Бахтина. Б.О. Корман сформировался в среде замечательных филологов, среди которых можно назвать Л.Я. Гинзбург, В.Д. Днепрова, Ю.М. Лотмана и др. Тем не менее основой научных принципов Б.О. Кормана стали исследования М.М. Бахтина. Особое место занимает в теории автора Б.О. Кормана работа М.М. Бахтина «Автор и герой в эстетической деятельности». 1 См.: В.В. Виноградов. О языке художественной литературы. М., 1959.; Он же. Проблема авторства и теория стилей. М., 1961.; Он же. Стилистика. Теория поэтической речи. Поэтика. М., 1963.; Он же. О теории художественной речи. М., 1971.; Он же. Поэтика русской литературы. М., 1976.; Он же. О языке художественной прозы. М, 1980.
Теория многоголосия, наследованная у М.М. Бахтина и разрабатывавшаяся Б.О. Корманом в единстве с теорией автора, возвращала литературе ее естественные приоритеты. Автор рассматривался как воплощение объективных смыслов мира — однако через неповторимость субъективных интерпретаций. Художественное произведение анализировалось не только в контексте историко-литературных фактов, но и автономно. Диалогическая природа искусства слова проявилась через способность художественного явления корреспондировать с читателем через другого, существующего в его представлении автора. В соответствии с этим неизбежно возникает терминологическая многозначность некоторых понятий, связанных с категорией автора.
Настоящий художник, при всем своем желании снять с себя оценочную функцию, не может полностью освободиться от того, чтобы не занять определенную позицию по отношению к тому, о чем пишет. Он в разной степени непременно присутствует в созданном им произведении. Но не всегда внешне открытое присутствие автора отражается в литературном произведении.
В современной литературе все чаще автор "умирает" в своих произведениях, растворяется в персонажах, прячется в сюжетных и композиционных конструкциях. Он не выдает своего присутствия напрямую, заметными приемами, но в системе образов, соотношении временных и пространственных планов, в отборе фактов всегда ощутима "живость" автора в произведениях.
Русская филология XIX и XX веков уделяла большое внимание вопросу об отношениях автора к тексту, но с конца 1960-х до середины 1980-х годов резко уменьшился интерес к писательскому созданию, творческому процессу, вообще к вопросу о связи между текстом и его реальным творцом2. В связи с этой тенденцией «несколько ослаблен был также интерес к внутритекстуальной авторской позиции и ее выражению, к вопросу об авторе как организующем центре структуры текста и его смысловом фокусе. В конечном счете, это означало падение интереса к вопросам о целостности художественного текста и его интенциональности»3.
Этот процесс игнорирования автора начался с отхода «формалистов от так называемого биографизма в литературоведении. Формалисты видели автора не иначе, как в функции производителя текста, как мастера с определенными техниками слова»4.
Формализм свел вопрос о позиции художника к вопросу о повествователе, и это стало характерно даже для тех теоретиков, которые не занимают активно-формалистических позиций. В книге Р. Уэллека и А. Уоррена проблема субъекта в искусстве не что иное, как «проблема повествовательного метода» и рассказчика5.
Взгляд формалистов на проблему автора и их основное положение, по Б.М. Эйхенбауму, состояло в том, что «...ни одна фраза художественного произведения не может (здесь и далее курсивы — Б.Э.) быть сама по себе простым "отражением" личных чувств автора, а всегда есть построение и игра, мы не можем и не имеем никакого права видеть в подобном отрывке что-либо другое, кроме определенного художественного приема. Обычная манера отождествлять какое-либо отдельное суждение с психологическим 2 См. об этом: Автор и текст. Петербурский сборник. Вып. 2. СПб., 1996. С. 7—8. 3 Там же. С. 7. 4 Маттиас Фрайзе. После изгнание автора: литературоведение в тупике? // Автор и текст. С. 25. 5 R. Wellek, A. Warren. Theory of Literature. London, 1955. p. 174.
6 содержанием авторской души есть ложный для науки путь. В этом смысле душа художника как человека, переживающего те или другие настроения, всегда остается и должна оставаться за пределами его создания. Художественное произведение есть всегда нечто сделанное, оформленное, придуманное — не только искусное, но и искусственное в хорошем смысле этого слова; и потому в нем нет и не может быть места отражению душевной эмпирики»6. Но на наш взгляд, здесь Б. Эйхенбаум игнорировал творческую личность и недооценил автора как личностный центр произведения, придающий целостность и завершенность созданному художественному миру, который без этого представляется только суммой приемов.задачи»11.
