ДОМЛИТ  

ДОБРОВОЛЬНОЕ ОБЩЕСТВО МУЛЬТИЛИТЕРАТУРЫ 

ТОП 12 от ДОМЛИТ    12.04.2020

Иван Бунин

ФОРМУЛА ОТКРЫТОГО И СВЕРХЧУВСТВИТЕЛЬНОГО СЕРДЦА

ФИЛОЛОГИ  МАРТА

 

1 апреля

______________________________________

 2 апреля

 

3 апреля

 

4 апреля

______________________________________

5 апреля

______________________________________

6 апреля  

______________________________________

7 апреля 

______________________________________

8 апреля  

День памяти

1972 — Александр Дейч (р. 1893), русский советский писатель, литературовед, театральный критик, переводчик.

 

1835 — Вильгельм Гумбольдт (р. 1767), немецкий философ, филолог, основатель Берлинского университета.

______________________________________

9 апреля 

Геснер Иоганн Матиас
ректор Гёттингенского университета, филолог Германии

Ланге Тор - журналист Дании, филолог, дипломат, переводчик, поэт, педагог, лингвист.

______________________________________

10 апреля 

______________________________________

11 апреля  

______________________________________

12 апреля 

 

Мартине Андре историк языка, лингвист США

______________________________________

13 апреля

______________________________________

14 апреля  

______________________________________

15 апреля

______________________________________

16 апреля

______________________________________

17 апреля  

______________________________________

18 апреля  

 ______________________________________

19 апреля  

______________________________________

20 апреля 

______________________________________

21 апреля

______________________________________

22 апреля  

 

______________________________________

23 апреля  

 

______________________________________

24 апреля  

______________________________________

25 апреля 

______________________________________

26 апреля  

______________________________________

27 апреля  

 

______________________________________

28 апреля

______________________________________

29 апреля  

______________________________________

30 апреля  

 

______________________________________

 

 


 

 
апреля
1  2  3  4  5
6  7  8  9  10  11
12 13  14  15 
16 17  18  19  20  21  22 
23 24  25  26  27  28  29  30  

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

ДЕНь в филологии
ПОМНИМ
СЧИТАЕМ ФИЛОлогов

 

ТЕАТРАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА СЕРГЕЕВА

Уважаемые коллеги, неслучайные и случайные гости!

Создание этой библиотеки — скачок в развитии науки о театре.

Наше театроведение в 1920-е годы начиналось именно с источниковедения.

Чем основательнее материал, тем достовернее исследование. Театроведению сто лет.

Множество книг, изданных в предыдущие десятилетия, остались в единичных

экземплярах в читальных залах одной-двух библиотек.

Коллекция teatr-lib.ru сделала их доступными — каждый день, в любой момент.

Цифровая эпоха работает на нас. Но главное — как собрать коллекцию.

Создатель этой библиотеки Антон Сергеев — первоклассный историк театра.

Он выбрал главные, фундаментальные источники. Именно это нужно новому

поколению, чтобы не отстать от предыдущего.

Подбор литературы — научная задача особого, сложнейшего рода, требует и знаний,

и таланта, и интуиции, и вкуса, и азарта, и огромного труда. Здесь все это очевидно

соединилось. Плюс — щедрость. Сергеев сделал это просто для нас, просто для того,

чтобы его профессия продолжалась достойно.

Переоценить такое невозможно. Спасибо, Антон!

Новая команда поддержки библиотеки понимает, какая ценность оказалась в ее руках.

А Вам мы желаем удачи каждый раз, когда набираем www.teatr-lib.ru и нажимаем Enter.

Николай Песочинский,

театроведческий факультет

Российского государственного института сценических искусств

и все читатели Театральной библиотеки Сергеева

 

1512 - Паоло Мануцио (1512), венецианский издатель, основатель одного из крупнейших издательств Европы

 

Был с 1734 г. профессором элоквенции в Геттингене, где им основана первая Филологическая семинария. Своими изданиями древних авторов: Плиния, Квинтилиана, Горация и Клавдиана (под общим заглавием «Scriptores de republica») и своим сочинением «Primae lineae isagoges in eruditionem universam» (Лпц., 1784) содействовал тому, что древних авторов стали изучать не только в филологическом отношении.

Также издал Фаберовский «Thesaurus eruditionis scholasticae» и новый словарь: «Novus linguae et eruditionis romanae-thesaurus», предназначенный для научного изучения латинского языка. Появились ещё его: «Opuscula varii argumenti» (1743—45) и «Thesaurus epistolarum Gesneri» (Галле, 1768) и др. Почетный член СПб. АН c 05.03.1764.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Тор Неве Ланге (дат. Thor Næve Lange; 1851—1915) — датский филолог-классик, поэт, переводчик, учёный-лингвист, педагог, журналист

 

Краткая библиография

Сборники поэтических переводов со славянских языков «Из дальних стран» (1876) и «Далекие мелодии» (1902).

Перевод на датский язык «Слово о Полку Игореве» (1888)

Составление и перевод антологий русской прозы XIX века: «Весна» (1886) и «Зарница» (1896).

Посмертно в Дании издаются сборники статей и эссе: «Издалека» (1917) и «Из многих мест» (1918).

Десятки переводов на датский язык античных авторов: Теренций, Пиндар, Еврипид, Эсхил, Софокл и др.

Десятки переводов на датский поэтов XIX века: Генриха Гейне, Генри Уодсворта Лонгфелло, Альфреда Теннисона, Поля Верлена и др.

Гуссерль и философия языка [значение, образ, медиум] Илья Инишев* Abstract

 

До последнего времени имя Гуссерля редко упоминалось в контексте проблематики языка. А если упоминалось, то, как правило, исключительно с критическими намерениями. Де- ÒОПОС # 2–3 (22), 2009 75 сятилетия феноменология Гуссерля рассматривалась как образец философской позиции, которая с самого начала – то есть в самих своих основаниях – и на протяжении всего своего последующего развития оставалась «враждебной языку». Другими словами, ещё недавно казалось, что феноменология сознания ни при каких условиях не сможет вписаться в «лингвистический поворот», ставший в последние десятилетия едва ли не универсальной формулой современного философствования. Однако сегодня приходится констатировать, что в последние годы эта формула – и даже сама идея «обращения к языку» – претерпела серьёзные изменения, сказавшиеся, помимо прочего, на понимании как вектора, так и конечного пункта «лингвистического поворота». «Поворот к языку»  – это не столько обозначение исторического этапа в развитии философии XX века, сколько оперативная метафора, которая, с нашей точки зрения, уже не выполняет своей функции инструмента исторической саморефлексии современного философствования. Начиная с 1970-х гг. в аналитической философии наблюдается усиление тренда к проблематике взаимосвязи между сознанием, миром и социальным действием, т. е. к подрыву характерного для классической аналитической философии языка лингвоцентризма. Было бы, конечно, неправильно расценивать эту тенденцию как восстановление status quo, как реставрацию «долингвистической» эпохи в истории философии. То, что в последние десятилетия называют «прагматическим поворотом», или, подобно Макдауэлу, «открытостью миру»1 аналитической философии языка, – лишь реализация тех теоретических импульсов, которые легли в основание «поворота к языку». «Поворот к языку» не вполне верно понимать как обращение к (исторически сложившемуся) понятию языка, которое – по каким-то причинам – оказалось исключительно важным в контексте современного философствования. Понятие языка не осталось в результате этого «поворота» неизменным, т. е. традиционным (согласно традиционному пониманию, язык  – это изолируемая часть окружающего нас мира, например, используемая нами с целью аккумуляции и трансляции информации система знаков). Это выражение («поворот к языку») подразумевает не столько обращение к давно существующему понятию языка и соответствующему ему предмету, сколько поиск нового «предмета» и, соответственно, переопределение прежнего понятия. Такой взгляд на природу «лингвистического поворота» находит своё подтверждение в рекурсивном характере развития современной философии языка, особенно если дело касается принципиального понимания её основного предмета, выражаемого такими словами, как язык, значение, понимание, коммуникация и пр. Это развитие, как известно, прошло путь от представления об идеальном языке как априорной структуре к представлению о языке как несамостоятельном элементе разнообразных, а главное, дорефлексивных социальных практик. При этом различные представления о языке не образуют вертикали, т. е. 76 иерархии, а организованы, скорее, горизонтально, покрывая собой широкое поле гетерогенного «языкового феномена». Витгенштейн, как известно, в контексте вопроса о связи между различными представлениями о языке предпочитал говорить не о неком априорно мыслимом сущностном ядре, а о «фамильном сходстве», считываемом в конкретных практиках использования языка. Известная «равноценность» различных трактовок языкового феномена находит своё отражение и во взаимосвязи двух, казалось бы, несовместимых тематических аспектов: интереса к внешней типологии и к внутренней структуре языковых феноменов. В рамках осмысления языка в философской традиции выработаны три основные модели языка, или типических представления о языке: (знаковая) система, (референциальное) отношение, (допредикативный) опыт мира, – которые вместе с тем представляют собой элементы структуры речевой деятельности как таковой, рассматриваемой в своём многообразии и целостности. При этом целостность подразумевает не предметное, или пространственное, единство феномена, а практическую, или временную, целостность языковых и инфраязыковых практик.2 Какова роль феноменологии сознания вообще и теории значения Гуссерля в частности в рамках этой тенденции развития современного философствования? Другими словами, может ли теория значения Гуссерля быть актуальной в контексте нынешней, на наш взгляд, финальной стадии развития проблематики языка от философской семантики к языковой прагматике? Ответ на этот вопрос мы попытаемся дать в три этапа. Сначала мы (1) кратко изложим те пункты в теории значения Гуссерля, которые, согласно распространенному мнению, препятствовали признанию его вклада в «лингвистический поворот», затем (2) охарактеризуем основные затруднения прагматически ориентированной философии языка и (3) завершим описанием тех черт феноменологической теории, которые способны оказать содействие в преодолении упомянутых трудностей. 1. К числу основных черт феноменологии Гуссерля, которые прежде рассматривались как непреодолимое препятствие для его включения в традицию «лингвистического поворота», следует отнести следующие: (а) ориентация на построение теории сознания, (б) систематическая опора на наглядное представление и (в) разработка «предметной» теории значения, т. е. такой, в которой значение интерпретируется как предмет. Все эти черты, естественно, образуют неразрывную связь. Из их наличия проистекает такое негативное для тематизации языка следствие, как игнорирование эксплицитных языковых форм и, более того, систематическая опора на невербальные формы опыта даже в том случае, когда речь идёт о теории значения. Хрестоматийна в этом отношении критика в адрес Гуссерля со стороны Эрнста Тугендхата.3 Тугендхат стремится показать, что ориентированная на идею предметного восприятия теория знаИ. Инишев · Гуссерль и философия языка... ÒОПОС # 2–3 (22), 2009 77 чения Гуссерля, являющаяся прямым следствием его философских предпосылок, таит в себе непреодолимые трудности на пути поиска ответа на главный вопрос аналитической философии: как мы понимаем значение высказывания. Тугендхат критикует гуссерлевский способ различения значения и референциального предмета на фоне соответствующего различения Фреге, у которого оно имеет «внутриязыковой характер», т.  е. осуществляется применительно к пониманию содержания эксплицитного высказывания, а не на основе взаимосвязи различных актов представления предметов. Главный упрек Тугендхата в адрес Гуссерля состоит в следующем: гуссерлевская концепция значения, базирующаяся на теории предмета и теории восприятия, представляет собой результат обратной проекции предметного сознания (Gegenstandsbewusstsein) на понимание языкового значения. Особенно это касается гуссерлевского объяснения понимания полного высказывания. Согласно Тугендхату, значение полного высказывания  – а именно: являющийся результатом категориального синтеза «факт»  – представляет собой результат латентного опредмечивания номинализированного высказывания «что, p». Другими словами, «предметная теория» восприятия, с одной стороны, имплицитно основывается на исполнении языкового опыта, а с другой стороны, сама составляет неявное основание при формировании теории языкового значения. Налицо, по утверждению Тугендхата, предвосхищение основания. Один из важнейших выводов, базирующихся на критике Тугендхатом феноменологической теории значения, может быть сформулирован следующим образом: необходимо признать не только автономию, но и первичность языкового опыта по отношению к теоретико-познавательной перспективе, характерной для концепции значения Гуссерля. Однако исчерпывает ли эта констатация «эвристический потенциал» гуссерлевской теории значения? Концепция Гуссерля, конечно же, не могла быть востребована в ранней аналитической философии, т.  е. в контексте философии логического анализа. Более того, она, как мы видим, выступала в роли негативного примера, объекта критики, позволяющего более рельефно продемонстрировать преимущества аналитического подхода. Однако в послевоенное время, когда возобладала языковая прагматика и основной тенденцией аналитической философии языка стало стремление к «открытости миру» (Макдауэл), постепенно формируются предпосылки для пересмотра исключительно критического отношения к концепции Гуссерля. Мы не утверждаем, что теория значения Гуссерля становится актуальной в полном объёме и в своём первоначальном виде, но, по меньшей мере, некоторые из её элементов и мотивов становятся сегодня, на наш взгляд, весьма актуальными. 

ЧИТАТЬ В ИСТОЧНИКЕ

Судьбы поэтов. Гельдерлин. Клейст. Гейне | Дейч Александр Иосифович

 

Аннотация

«Я знаю, любезный читатель, что тебе нет никакой нужды читать мое предисловие, но м, не очень надо, чтобы ты прочитал его», — писал Сервантес. Можно найти еще немало жалоб на то, 'что 'читатель не любит предисловий. И все-таки я решаюсь предпослать несколько строк, объясняющих замысел этой книги. В нее вошли три работы, посвященные писателям-современникам — Гельдерлину, Клейсту и Гейне. Все они связаны с романтическим движением, пришедшим на смену веймарскому классицизму. На живом древе немецкой поэзии конца XVIII — начала XIX века чередовались цветы с плодами, в недрах старого и отцветающего зарождалось новое, наследуя традиции 'предыдущего. Извечная борьба старого и нового в эту пору в Германии была сложной и диалектичной. Молодое поколение романтиков со своими мыслями и мечтами, враждебное рационализму века разума, искавшее идеалы в далеком феодальном прошлом и в то же ъремя резко критиковавшее новый буржуазный порядок с его «царством чистогана», шло на смену веймарским классикам, спорило с ними, но не свергало их. Столпы веймарского классицизма при неприязненном отношении к иррационализму романтиков в какой-то мере сближались с ними в видении мира, в антибуржуазной критике его. Романтики, в свою очередь, не раз воодушевлялись пафосом Гете и Шиллера, главным образом, периода «бури и натиска».

.

ИНТЕРЕСНО