ТОП 12 от ДОМЛИТ 01.05.2020
Николай Бердяев
фоФОРМУЛА ОТКРЫТОГО И СВЕРХЧУВСТВИТЕЛЬНОГО СЕРДЦА
Утверждать нужно не право на счастье
для каждого человека, а достоинство каждого
человека, верховную ценность каждого
человека, который не должен быть
превращен в средство.
Самопознание
ФОРМУЛА ОТКРЫТОГО И СВЕРХЧУВСТВИТЕЛЬНОГО СЕРДЦА
ФИЛОСОФЫ МАЯ
1 мая
1881 — Пьер Тейяр де Шарден (ум. 1955), французский католический священник, иезуит, антрополог, палеонтолог, философ, первооткрыватель синантропа.
Крусиньский Станислав
социолог Польши, экономист, философ, революционер, марксист, переводчик
Дунаевская Рая
троцкист США, социалист, теоретик марксизма, марксист, философ XX века
_____________________________________
2 мая
_____________________________________
3 мая
_____________________________________
май
1 2 3 4 5
6 7 8 9 10 11 12
13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
ДЕНь в философии
...Труд по своей природе есть один из многих факторов отрешенности для тех, кто предается ему охотно и добросовестно. Прежде всего, он предполагает усилие, победу над инертностью. Если он интересен и духовен, то становится муками рождения (и тем в большей степени, чем более он духовен). Человек уходит от жестокой скуки однообразных и обычных обязанностей лишь для того, чтобы встретиться лицом к лицу с тревогами и внутренним напряжением «творения». Созидание и формирование истины или красоты из материальной энергии есть внутренняя мука, лишающая того, кто на это отваживается, безмятежной замкнутой жизни, в которой, собственно, и коренится порок эгоизма и несвободы. Чтобы стать добрым тружеником Земли, человек должен не только распроститься с покоем и отдыхом, но ради лучших форм ему нужно уметь постоянно расставаться с прежними формами своего опыта, навыков, мышления. Остановка для наслаждения, для обладания будет грехом против дела. Нужно снова и снова перерастать самого себя, отрываться от себя, постоянно оставляя за спиной самые любимые замыслы. Однако, когда мы следуем этой дорогой, которая не так уж отличается, как может показаться на первый взгляд, от царственного крестнего пути, наше самоотречение состоит не в простом непрерывном замещении одного предмета другим, подобным, как километры сменяют километры на ровной дороге. Благодаря чудесной возвыщающей силе, заключенной в вещах (мы рассмотрим ее более подробно, когда будем говорить о «духовной силе материи»), каждая достигнутая и превзойденная реальность позволяет нам обнаруживать и преследовать идеалы все более высокого духовного свойства. Тех, кто правильно подставляет свой парус дыханию Земли, подхватывает такое течеие, которое несет их все дальше в открытое море. Чем благороднее помыслы и поступки человека, тем сильнее он жаждет великих и высоких целей. Ему делеатся тесной его семья, страна, ему мало того, что его труд хорошо оплачивается. Он будет стремиться создавать широкие организации, прокладывать новые пути; отстаивать дело, открывать истины, вынашивать и защищать идеал. Мало-помалу труженик Земли перестает принадлежать самому себе. И вот уже великое дыхание Вселенной, постепенно проникнув в него через трещинку его скромного, но беззаветного труда, расширило, возвысило и захватило его целиком...
...В недрах Божественной среды, как учит Церковь, предметы действительно преображаются, но изнутри. Они надолняются внутренним светом, но при этом свечении сохраняются - вернее сказать, усиливаются - их наиболее характерные черты. Мы можем погрузиться в Бога, лишь продолжив самые индивидуальные особенности нашего внутреннего устроения за их собственные пределы: вот основное правило, которое всегда позволит отличить подлинную мистику от поддельной. Божественное лоно необъятно, "multae mansiones". И в то же время в этой необъятности в каждый миг любому из нас предназначается только одно единственное место, то, которое уготовляет нам длительное и добросовестное исполнение наших природных и сверхприродных обязанностей в этой жизни. Бог соединится с нами во всей Своей полноте в этой точке, в которой мы окажемся в нужную минуту только в том случае, если во всех областях будем предпринимать активную деятельность. Вне этой точки Божественная среда или совсем не существует для нас или существует как бы неполно, хотя и продолжает обступать нас. Мы должны не беспомощно барахтаться в ее широком море, а делать постоянные усилия, чтобы достойно встретить натиск ее волн. Ее сила ждет проявления нашей энергии и побуждает нас к нему. Подобно морской поверхности, которая в некоторые дни начинает искриться лишь тогда, когда ее рассекает корабль или пловец, мир озаряется Богом только в ответ на наш порыв. Когда путем высшего экстаза или смерти Бог желает окончательно покорить Себе христианина и соединиться с ним, то Он, можно сказать, завладеет им тогда, когда любовь и послушание побудят того напрягать все свои силы.
читаем философию
Пьер Тейя́р де Шарде́н (фр. Pierre Teilhard de Chardin; 1 мая 1881 года, замок Сарсена близ Клермон-Феррана, Овернь,
Франция — 10 апреля 1955 года, Нью-Йорк) — французский католический философ и теолог, биолог, геолог, палеонтолог, археолог, антрополог.
Внёс значительный вклад в палеонтологию, антропологию, философию и католическую теологию; Член ордена иезуитов (с 1899) и священник (с 1911).
Один из первооткрывателей синантропа
Один из создателей теории ноосферы (наряду с Владимиром Вернадским и Эдуардом Леруа[2]), создал своего рода синтез католической христианской традиции и современной теории космической эволюции. Не оставил после себя ни школы, ни прямых учеников[3], но основал новое течение в философии — тейярдизм, первоначально осуждённый, но затем интегрированный в доктрину католической церкви и ставший «наиболее влиятельной теологией, противостоящей неотомизму
ТЕЙЯ́Р ДЕ ШАРДЕ́Н (Teilhard de Chardin) Пьер (1.5.1881, замок Сарсена близ Клермон-Феррана – 10.4.1955, Нью-Йорк), франц. палеонтолог, католич. философ и теолог, чл. Франц. академии (1950). Чл. ордена иезуитов (1899), священник (1911). Участник 1-й мировой войны, кавалер ордена Почётного легиона. Изучал геологию, ботанику и зоологию в Сорбонне, где защитил докторскую диссертацию о млекопитающих нижнего эоцена (1922). В 1920–23 проф. геологии и палеонтологии Католич. ин-та в Париже. Один из первооткрывателей синантропа (1929). В 1923–46 жил в Китае, с 1951 – в Нью-Йорке.
Учение Т. де Ш. возникло в полемике с интерпретацией мира и человека в томизме, отмеченной невниманием к эволюции Вселенной. За религ. инакомыслие (неортодоксальную трактовку проблемы первородного греха) Т. де Ш. был лишён орденскими властями прав преподавания и публикации филос. и теологич. сочинений, однако начиная с 1960-х гг. его взгляды получили широкое распространение в католич. модернистских концепциях, а затем офиц. признание пап Иоанна Павла II, Бенедикта XVI и Франциска.
Испытав влияние А. Бергсона и др., Т. де Ш. стремился создать «науч. феноменологию», синтезирующую данные наук и религ.-мистич. опыта для раскрытия эволюции Вселенной, приведшей к появлению человека как запланированной свыше её конечной цели. В духе панпсихизма Т. де Ш. утверждает наличие духовного начала, присутствующего в универсуме и направляющего его развитие. Психич. «энергия» принимается им как свойство самой материи и одновременно как духовная движущая сила, задающая импульс эволюции космоса. Если «тангенциальная» энергия связует однопорядковые элементы воедино, то «радиальная» энергия ведёт к возрастанию сложности материальных явлений, находящей наивысшее выражение в человеке – существе, наделённом способностью сознания и самосознания. Всё увеличивающаяся в процессе космогенеза концентрация психического, «радиальной» энергии предстаёт у Т. де Ш. естеств. формой божественной благодати. Процесс эволюции подчинён своему регулятору и финальной цели – «точке Омега», которая символизирует собой Иисуса Христа, сопричастного мирозданию и одновременно трансцендентного ему. Эволюция Вселенной разделяется на стадии «преджизни», «жизни», «мысли» и «сверхжизни». На этапе «мысли» появляется человек, концентрирующий в себе психич. энергию, творящий ноосферу, персонализирующий мир (эти идеи Т. де Ш. возникают в диалоге с концепциями Э. Леруа и В. И. Вернадского). «Сверхжизнь» знаменует собой состояние единения людей после завершения истории в космич. Христе.
Филос.-историч. воззрения Т. де Ш. отмечены христианско-гуманистич. направленностью. Подобно др. представителям католич. модернизма, Т. де Ш. видит в человеке носителя культурно-творч. начала, способного созидать историю и постигать её смысл. Им проводится мысль о единстве и переплетении сакральной и мирской истории («града мирского» и «града Божия»), в ходе которой человечество движется по пути универсализации связей между странами и народами к состоянию «большой монады».
Перевод и примечания Н.А.Садовского
Тейяр де Шарден П. Божественная среда. — М.: Renaissanse, 1992
Пьер Тейяр де Шарден
ФЕНОМЕН ЧЕЛОВЕКА
Резюме, или Послесловие
СУЩНОСТЬ ФЕНОМЕНА ЧЕЛОВЕКА
Со времени написания этой книги мои взгляды, выраженные в ней, не изменились. В целом я продолжаю видеть человека точно так же, как и тогда, когда писал ее. И, однако, это фундаментальное видение не осталось и не могло остаться неизменным. Благодаря неизбежному углублению мысли, путем отбора и неизбежной переработки ассоциируемых идей, благодаря знакомству с новыми фактами, а также в силу постоянного стремления быть лучше понятым за эти десять лет постепенно выработались новые формулировки и взаимопереходы идей, в которых выделяются и вместе с тем упрощаются основные линии моего прежнего изложения. Эту неизменившуюся, но переосмысленную сущность "феномена человека" полезно, мне кажется, представить здесь в виде резюме, или заключения, в форме трех взаимосвязанных положений.
1. МИР, КОТОРЫЙ СВЕРТЫВАЕТСЯ (S'ENROULE),
ИЛИ КОСМИЧЕСКИЙ ЗАКОН СЛОЖНОСТИ СОЗНАНИЯ
В последнее время благодаря развитию астрономии мы освоились с идеей, что универсум в течение нескольких миллиардов лет (всего лишь!) как будто расширился от своего рода первоначального атома до галактик. Эта картина развития мира посредством взрыва еще дискутируется, но никакому физику не придет в голову идея отбросить ее, потому что она отмечена печатью философии или финализма. Неплохо иметь этот пример перед глазами, чтобы понять одновременно значимость, пределы и полную научную правомерность выдвигаемых здесь мною взглядов. В самой своей сути содержание предшествующих страниц целиком сводится к тому простому утверждению, что если универсум с астрономической точки зрения нам представляется в состоянии пространственного расширения (от ничтожно малого к безмерно громадному), то таким же образом и еще более отчетливо с физико-химической точки зрения он выступает перед нами как бы в состоянии органического свертывания к самому себе (перехода от очень простых тел к чрезвычайно сложным) это специфическое свертывание "сложности" (enronlement de "complexite"), как показывает опыт, связано с соответствующим увеличением внутренней сосредоточенности (интерьеризации), то есть психики (psyche) или сознания.
Отмеченная здесь структурная связь между сложностью и сознанием в ограниченных пределах нашей планеты (пока единственной, где можно наблюдать биологические процессы) экспериментально доказана и давно известна. Оригинальность занятой в этой книге позиции состоит в следующем изначальном утверждении: специфическое свойство земных субстанций все больше оживляться с увеличением усложнения – это лишь проявление и местное выражение такого же универсального процесса (и, несомненно, еще более знаменательного), как и те, уже опознанные наукой, подчиняясь которым, космические сферы то при взрыве выступают как волна, то конденсируются в электромагнитные силы или силы тяжести, подобно корпускулам, или же дематериализуются путем излучения--эти различные процессы (когда-нибудь мы это узнаем) строго согласованы между собой.
Если это так, то очевидно, сознание, с точки зрения опыта определяемое как специфическое свойство организованной сложности, выходит далеко за пределы смехотворно малого интервала, внутри которого мы в состоянии непосредственно его различить.
В самом деле, с одной стороны, во всякой частице с очень малыми или даже средними величинами сложности, делающими ее для нас совершенно невоспринимаемой (я хочу сказать, начиная с очень крупных молекул и ниже), мы логически предполагаем наличие в рудиментарном (бесконечно ничтожном, то есть бесконечно рассеянном) состоянии какой-то психики (psyche) точно так же, как физик допускает в случае медленных движений изменение массы (совершенно неуловимое в непосредственном опыте) и может подсчитать его.
С другой стороны, мы склонны думать, что в мире, именно там, где вследствие различных физических обстоятельств (температура, тяготение...) сложность не достигает величин, при которых можно было бы обнаружить сознание, усложнение, временно приостановленное, при благоприятных условиях тотчас же возобновится.
Повторяю, если рассматривать универсум вдоль его оси сложностей, обнаружится, что и в целом, и в каждой из своих точек он находится в состоянии постоянного органического свертывания (reploiement sur lui-meme) и, значит, интерьеризации. Это означает с точки зрения науки, что жизнь пробивается всюду и всегда, и там, где она заметно пробилась наружу, ничто не в состоянии воспрепятствовать ей довести до максимума процесс, благодаря которому она возникла.
На мой взгляд, необходимо поместить себя в эту активно конвергентную космическую среду, если кто-либо пожелает во всей рельефности выявить и совершенно последовательно объяснить феномен человека.
2. ПЕРВОЕ ПОЯВЛЕНИЕ ЧЕЛОВЕКА,
ИЛИ ИНДИВИДУАЛЬНАЯ СТУПЕНЬ МЫШЛЕНИЯ
Чтобы стали вероятными комбинации, ведущие к образованиям все более сложного типа, свертывающийся универсум, рассматриваемый в своих предмыслящих зонах *), совершает на пути прогресса миллиарды и миллиарды попыток. Этот прием пробных нащупываний в сочетании с двойным механизмом размножения и наследования (позволяющим накапливать и все больше улучшать однажды найденные благоприятные комбинации у все большего числа втянутых в процесс индивидов) порождает необычайную совокупность живых потомств, образующих то, что выше было названо "древом жизни", совокупность, которую можно было бы также сравнить со спектром светового луча, где каждая длина волны соответствует особенному нюансу сознания или инстинкта.
*) Начиная со ступени мышления, "запланированные" или "изобретенные" комбинации добавляются к случайно встретившимся комбинациям и в некоторой степени заменяют их (см. ниже).
С определенной точки зрения различные лучи этого психического веера могут показаться и фактически зачастую еще и рассматриваются наукой как жизненно эквивалентные: сколько инстинктов, столько и одинаково удовлетворительных и не сравнимых между собой решений одной и той же проблемы. Если первая оригинальная особенность моей позиции, занятой в "Феномене человека", состоит в рассмотрении жизни как универсальной функции космического разряда, вторая особенность заключается в том, что появлению в человеческом потомстве способности рефлексии придается значение "порога" или изменения состояния. Это вовсе не бездоказательное (обратите внимание!) утверждение, изначально основывающееся на какой-либо умозрительной теории мысли. А оптация, опирающаяся на тот экспериментальный, но странно недооцениваемый факт, что, начиная со "ступени рефлексии", мы поистине имеем дело с новой формой биологии, *) которую характеризуют среди прочих особенностей следующие свойства:
*) Подобно физике, которая меняется с появлением и распространением некоторых новых терминов, переходит от среднего к безмерно громадному или, наоборот, к чрезвычайно малому. Слишком часто забывают, что должна быть и имеется специальная биология "бесконечно сложных".
появление в индивидуальной жизни, что имеет решающее значение, внутренних факторов организации (изобретения), помимо внешних факторов организации (игры использованных шансов);
появление между элементами, что также имеет решающее значение, настоящих сил сближения или удаления (симпатии и антипатии), сменяющих псевдопритяжения и псевдоотталкивания преджизни или даже низшей жизни, причем и те и другие, по-видимому, представляют собой простые реакции на кривизну соответственно пространства – времени и биосферы;
наконец, пробуждение в сознании каждого элемента в отдельности (вследствие его новой и революционной способности предвидеть будущее) потребности в "неограниченном продолжении жизни". То есть переход жизни из состояния относительной необратимости (физическая невозможность остановки однажды начавшегося космического свертывания) в состояние абсолютной необратимости (коренная динамическая несовместимость перспективы неминуемой тотальной смерти с продолжением ставшей осознанной эволюции).
Эти различные свойства позволяют обладающей ими зоологической группе иметь неоспоримое, не только количественное и численное, но функциональное и жизненное превосходство; повторяю, неоспоримое, однако при условии решительного применения до конца без уступок выявленного в опыте закона сложности – сознания к глобальной эволюции целиком всей группы.
3. ФЕНОМЕН СОЦИАЛЬНОСТИ (PHENOMENE SOCIAL),
ИЛИ ПОДЪЕМ К КОЛЛЕКТИВНОЙ СТУПЕНИ МЫШЛЕНИЯ
Мы видели, что со строго описательной точки зрения человек по своему происхождению является обычным лучом во множестве лучей, образующих одновременно анатомический и психический веер жизни. Но поскольку этот луч или, если хотите, линия спектра один из всех сумел благодаря своему привилегированному положению или структуре выступить за пределы инстинкта в мысль, она оказалась способной внутри этой еще совершенно свободной области мира в свою очередь разложиться на линии и породить спектр второго порядка – известное нам огромное разнообразие антропологических типов. Проследим за этим вторым веером. В силу специфической формы космогенеза, которую мы рассмотрели в данном труде, проблема, поставленная перед наукой нашим существованием, очевидно, состоит в следующем:
"В какой мере и, если возможно, в какой форме человеческий пласт еще подчиняется (или ускользает от подчинения) породившим его силам космического свертывания?"
Ответ на этот жизненно важный для нашего поведения вопрос целиком зависит от понятия феномена социализации, которое сложилось у нас (или, точнее, должно было сложиться) в результате рассмотрения всей полноты развития этого феномена в окружающей нас действительности.
Из-за интеллектуальной рутины, а также потому, что нам положительно трудно возвыситься над процессом, в недрах которого мы находимся, все более растущая самоорганизация человеческих мириад до сих пор чаще всего рассматривается как юридический и случайный процесс, представляющий собой лишь поверхностную "внешнюю" аналогию по отношению к построениям биологии. Молчаливо допускается, что со времени своего возникновения человечество продолжает умножаться, и это, естественно, понуждает его изыскивать для своих членов все более сложную организацию. Но этот modus vivendi не следует смешивать с настоящим онтологическим прогрессом. С точки зрения эволюции человек уже давно якобы не изменяется, если только он когда-либо изменялся...
И вот здесь-то как ученый я считаю необходимым выдвинуть возражение и высказать протест.
В нас, людях, продолжает утверждать некоторая форма здравого смысла, биологическая эволюция достигла потолка. *) Осознав себя, жизнь стала неподвижной. Но не следует ли, напротив, сказать, что она делает новый скачок вперед? Обратите внимание скорее на следующее – чем больше человечество технически организует свое множество, тем больше в нем pari passu возрастают психическая напряженность, осознание времени и пространства, вкус и способность к открытиям. Это великое событие нам не кажется загадочным. И, однако, как в этом знаменательном союзе технического упорядочивания и психической сосредоточенности (centration) не видеть все еще действия (но в таких пропорциях и на таких глубинах, которые еще никогда не достигались) извечной великой силы, той самой, которая нас произвела? Как не видеть, что, покружив индивидуально каждого из нас, вас и меня, все тот же циклон (но на этот раз в масштабе общества) продолжает двигаться над нашими головами, все крепче сжимает в едином объятии всех людей, стремясь довести каждого из нас до завершенности и одновременно органически связать друг с другом?
*) Заметим, того самого "здравого смысла", который только что по ряду вопросов безапелляционно поправлен физикой.
"Через социализацию человека, специфическое действие которой состоит в сосредоточении на себе всего пучка мыслящих пленок и волокон Земли, продолжает свой ход сама ось космического вихря интерьеризации" – такова третья, самая решающая из всех оптация, завершающая определение и выяснение моей научной позиции перед лицом феномена человека. Она сменяет и продолжает два вышесформулированных предварительных постулата (один – относящийся к примату жизни в универсуме, другой – относящийся к примату мышления в жизни).
Здесь не место детально доказывать, как просто и последовательно это органицистское истолкование общественной жизни объясняет (и даже позволяет предвидеть в некоторых направлениях) ход истории. Отметим только, что если за пределами элементарной гоминизации, достигающей своей высшей точки в каждом индивиде, действительно развивается над нами другая, на сей раз коллективная гоминизация – гоминизация всего вида, то совершенно естественно констатировать, что параллельно социализации человечества на Земле возбуждаются те же самые три психобиологических свойства, которые первоначально появились (см. выше) вместе с индивидуальной ступенью мышления:
во-первых, способность изобретать, так быстро усилившаяся в наши дни благодаря рационализированной взаимоподдержке всех исследовательских сил, так что уже теперь стало возможным говорить (как мы только что отметили) о человеческом скачке эволюции;
во-вторых, способность привлекать (или отталкивать), которая претворяется в мире еще хаотически, но возрастает вокруг нас так быстро, что экономический фактор (что бы там ни говорилось) завтра может потерять значение по сравнению с идеологическим и эмоциональным фактором в организации Земли.
и в особенности, в-третьих, потребность в необратимости, которая выходит за рамки еще немного колеблющейся зоны индивидуальных надежд, чтобы категорически выразиться в сознании вида и его голосом. Повторяю, категорически в том смысле, что если отдельный человек еще может представить и допустить свое полное физическое или даже моральное исчезновение, то человечество перед лицом полного уничтожения (или даже просто недостаточного сохранения) плодов своего эволюционного труда начнет отдавать себе отчет в том, что ему остается лишь забастовать, поскольку усилие продвигать вперед Землю становится слишком трудным, и возникает угроза, что оно слишком затянется, чтобы мы согласились его производить, если мы не трудимся для вечности.
Эти и многие другие признаки, взятые вместе, как мне кажется, составляют серьезное научное доказательство того, что (в соответствии с универсальным законом сложности сознания) человеческая зоологическая группа не отклоняется биологически под действием разнузданного индивидуализма к состоянию возрастающего раздробления, не ориентируется (посредством астронавтики) на то, чтобы ускользнуть от гибели путем экспансии в небесные просторы, наконец, попросту не клонится к катастрофе или одряхлению, а действительно направляется путем организации и конвергенции в масштабах планеты всех находящихся на Земле индивидуальных мышлений ко второй коллективной и высшей критической точке мышления – точке, за пределами которой (именно потому, что она критическая) мы не можем непосредственно ничего видеть, но в этой точке мы можем предсказать (как я это показал) контакт между мыслью, возникающей в результате обратного развития к самой себе ткани вещей, и трансцендентным очагом "Омегой", одновременно началом необратимости, движущим и собирающим началом этого обратного развития (involution).
В заключение мне остается лишь уточнить свою мысль по трем вопросам, которые обычно затрудняют моих читателей: а) какое место оставлено свободе (и, значит, возможности гибели мира); б) какое значение придается духу (по отношению к материи); в) какое различие имеется между богом и миром согласно теории космического свертывания?
Что касается шансов на успех космогенеза, то из занятой здесь позиции нисколько не следует, я настаиваю на этом, что конечный успех гоминизации обеспечен с необходимостью, фатально. Без сомнения, "ноогенетические" силы сжатия, организации и интерьеризации, под действием которых происходит биологический синтез мышления, ни в какой момент не ослабляют своего воздействия на человеческую ткань – из этого вытекает отмеченная выше возможность уверенно предвидеть, если все пойдет хорошо, некоторые точные направления будущности. *) Но по самой своей природе, об этом не следует забывать, упорядочивание крупных комплексов (то есть организация их все более невероятных, хотя и связанных между собой, состояний) происходит в универсуме (особенно в случае человека) лишь двумя связанными между собой способами: 1) в результате пробного использования благоприятных случаев (появление которых вызывается игрой больших чисел) и 2) во второй фазе, путем сознательного изобретения. Это означает, что как бы упорно и настоятельно ни действовала космическая сила свертывания, ее действие внутренне затрудняется неопределенностью формирования факторов двоякого рода: внизу – случайности, вверху – свободы. Заметим, однако, что при развитии процессов в очень больших ансамблях (подобных ансамблю, который составляет человеческая масса) увеличивается тенденция "неминуемости", вместе с увеличением втянутых в процесс элементов растут шансы на успех со стороны случая, уменьшаются шансы на отказ или ошибку со стороны свободы **)
Что касается значения духа, то я замечу, что с феноменалистической точки зрения, которой я систематически придерживаюсь, материя и дух выступают не как "предметы" ("choses"), "натуры" ("natures"), а как простые, связанные между собой переменные, для которых необходимо определить не скрытую сущность, а функциональную кривую от пространства и времени. И я напоминаю, что на этом уровне размышления "сознание" выступает и должно рассматриваться не как своего рода особенная и наличная сущность, а как "эффект" ("effect"), как специфическое свойство сложности.
И, наконец, чтобы раз и навсегда покончить с опасениями "пантеизма", постоянно высказываемыми некоторыми сторонниками традиционного спиритуализма по поводу учения об эволюции, как не видеть, что в случае конвергентного универсума, как я его представил, универсальный центр объединения (как раз для осуществления своей функции движущего, собирающего и стабилизирующего начала) никоим образом не возникает из слияния исмешения элементарных центров, которые он объединяет, а должен рассматриваться как предсуществующий и трансцендентный. Если хотите, весьма реальный, но абсолютно закономерный "пантеизм" (в этимологическом значении слова), ибо если в конечном счете мыслящие центры мира действительно образуют "единое с богом", то это состояние достигается не путем отождествления (бог становится всем), а путем дифференцирующего и приобщающего действия любви (бог весь во всем), что совершенно ортодоксально с христианской точки зрения.
*) Такие, например, как неудержимое стремление человека к социальному объединению, к развитию (освободительному для духа) машинизации и автоматизации, к тому, чтобы "все испробовать" и "все осмыслить" до конца.
**) Для верующего христианина интересно заметить, что конечный успех гоминизации (и значит, космического усложнения) положительно гарантирован "воскресительной благодатью" бога, воплощенного в своем творении. Но здесь мы уже покинули план феномена.
